Тайная доктрина хозяев мира. План «Аристотель».часть-1 

Зачем неокочевники остановили научно-технический прогресс?План «Аристотель». (Часть I)Цель неокочевников - это полная власть над человечеством. То есть, план «Аристотель» - это их план. Это их тайная доктрина, о которой не пишут в газете «Тайме» или журнале «Экономист», но которая, тем не менее, есть. Мы попробуем ее воссоздать, ответив на те загадки, которые загадали в предыдущих главах.В основе тайной доктрины неокочевников лежит создание мира, который, с одной стороны, удовлетворял бы потребности неокочевников, обеспечил их личное господство и при этом был бы стабильным, а значит - и гиперуправляемым. А это значит, что такой мир существует для потребительской, присваивающей «элиты». За счет чего неокочевники хотят достичь этих целей? Они господствуют в нынешнем мире, они отлично знают все его закоулки и закономерности. А значит, им надо этот мир сделать неизменным, «застабилизировать» его. А как это сделать? Убить то, что придает миру динамику. То есть - развитие технологий. Поэтому технологический прогресс намеренно замедляется, пресекается по многим направлениям и при этом - искусственно уродуется. Известный ныне в кругу любителей военной истории, очень талантливый писатель Сергей Переслегин приводит такой пример. Возьмем роман братьев Стругацких «Страна багровых туч», написанный в 1957-м. 19 августа 1991 года Союз Советских Коммунистических республик (ССКР) отправляет к Венере космический корабль с прямоточным фотонным двигателем. С точки зрения человека из реального 2000 года все выглядит смешно. Чудо техники, фотонный звездолет, управляется вручную. Компьютер на его борту состоит не их микросхем, а из громоздких печатных плат, и по быстродействию своему уступает офисной «персоналке». <...> «Пентиум» с тридцатью двумя мегабайтами оперативной памяти и гигабайтом твердого диска для бухгалтерских расчетов и для игры в DOOM, компьютер, регулирующий карбюратор в двигателе внутреннего сгорания - это почище ручного управления на фотонолете...».

Но если бы герои из того романа (или из «Незнайки в Солнечном городе», написанном тогда же) увидели наш мир из своей реальности, то хохотали бы тоже до упаду. После шестидесяти лет развития реактивной авиации вы по-прежнему летаете на керосине? Эй, вы, биологические придатки Интернета! Вы через полвека после выхода в космос все еще летаете на варварских одноразовых ракетах? И на бензиновых моторах ездите? А где же ваши автоматические комбайны, которые работают на круглых полях, занимаясь полным циклом обработки почвы? Вы еще не умеете управлять погодой! Ваши самолеты летают на высоте в девяносто-сто километров со скоростью в пять-шесть «звуков», и вы покрываем расстояние между Москвой и Владивостоком за час с небольшим. А вы к гиперзвуку даже не подошли. В вашем мире нет исследовательских баз на Луне. У вас работает Клуб Новой Энергии? Нет? Да вы не научились использовать даже тепло земных недр - а мы уже получаем за его счет сотни миллиардов киловатт-часов электроэнергии, не загрязняя природу. А вы уголь палите и нефть, варвары. Господи, да вы до сих пор передаете электричество по проводам? Срам. У нас давно пустыни превращены в сады, а в вашем мире пески только наступают. Ваши станки режут металл резцами, а у нас - микровзрывами. Послушайте, милейшие, да ваши хваленые США по сравнению с нашим ССКР - просто пещерный век какой-то. Вы говорите о прогрессе, но где ваши совершенно безлюдные заводы-автоматы? Ваши роботы - это азиатские рабочие-полурабы, работающему на тех заводах, которые вы вынесли из дому в их нищие страны. А в нашем Солнечном городе уже давно действуют полностью автоматические, самоуправляемые химические заводы, заводы механические и пищевые. Наши люди, избавленные от мо- нотонного труда, гораздо умнее, красивее и здоровее вас. Мы давно применяем методики обучения, которые позволяют нам говорить на иностранном языке за какие-то две недели. Представим себе, как экипаж фотонолета вместе с реальным человеком 1950 года пошел в библиотеку и просмотрели научные журналы 1965-1970 годов, увидел тогдашние прогнозы развития цивилизации и сравнил те фантазии с нынешним 2004 годом, так сказать, в жизни. Какой вывод они сделают? Совершенно убийственный: то, что за последние тридцать лет научно-технический прогресс не только затормозился по многим направлениям, но и странным образом надломился, ушел не в то русло. Бесспорно, прогресс компьютерной техники за тридцать лет стремителен и ошеломляющ. Но как американцы летали на «Боинге-747» в 1969 году, так они летают на нем и поныне. С.Переслегин считает, что энергетическо-технологическая магистраль развития человечества оказалась закрытой, и все пошло по информационно-технологическому пути. По пути победы товарно-денежных отношений над разумом.

При этом новые технологии совершенно целенаправленно нынче делают как можно более дорогими. Почему? Потому что неокочевники все время уменьшают роль революционных технологий в новшествах, сворачивая все на путь постоянного, мелочного усовершенствования старых технических решений. Они похожи на людей, которые до бесконечности совершенствуют парусный корабль и его паруса вместо того, чтобы построить, наконец, пароход. А если научно-технический прогресс дорожает, то неокочевники убивают и второго «зайца» - делают его доступным только избранным, только крупным финансовым спекулянтам, способным делать большие барыши за считанные дни. То есть - только им, неокочевникам. Новые технологии должны быть крайне дорогими. Только так можно сделать их доступными лишь избранным, лишь тем, кто держит деньги мира. Снова повторяется древняя история, когда доспехи господствующего класса стоили столько же, сколько сорок пять коров, и не были доступны ни крестьянам, ни горожанам. Между тем, уже сейчас существует целая культура не просто революционных, а поистине закрывающих технологий, которых элементарно прячут от мира. Что это такое? Представьте себе: поставлена задача добыть мед. Неокочевники разворачивают огромную, умопомрачительно дорогую программу создания семиэтажного биомеханического чудовища, которое дает желанный мед. Он получается очень дорогим, и неокочевники рассчитывают сделать огромные барыши на продаже его всему миру. Однако находится изобретатель, который, потратив какие-то копейки, использует пчел, приручает их и заводит пасеку. Оказывается, маленькая пчела способна делать то же самое, что и дура семиэтажная, но гораздо дешевле. Поверь, читатель: у русских есть целая технокультура таких вот «пчел». Уже давно открыты дешевые способы, например, резко увеличивать продуктивность растений и животных без использования очень дорогой генной инженерии. Или недорогие технологии переработки нефти, которые делают ненужными огромные заводы. Но неокочевники никогда не станут развивать их, поскольку это ломает привычные им порядки и мировой расклад сил. Поэтому плоды прогресса под властью кощеев будут только дорожать. Каждый новый авиалайнер, медицинский аппарат или компьютерная программа при них каждый раз будут выходить намного дороже предыдущих моделей. Мы насчет этого об заклад побиться готовы.

Поэтому любимый конек неокочевников - это информационные технологии, лишь имитирующие развитие. Ведь они ведут к укреплению метагрупп. Создав всемирную компьютерную сеть, кочевники сажают всех «на иглу». Это только помогает делать остальных рабами. Научно-технический прогресс по-неокочевнически должен служить не развитию, а потреблению. И прежде всего - сверхпотреблению самих этих «супербедуинов». Поэтому из научно-технического прогресса по возможности изымается творческое начало, связанное с развитием человечества как единого целого. На первый план выходят моменты, которые позволяют неокочевникам решать их узкокорыстные, кастовые задачи, укрепляя их власть. Поэтому им важно оседлать научно-технический прогресс и направить его туда, куда им надобно.

Неокочевникам необходимо построить мир, в котором страны делятся на высшие и низшие сорта. Само общество при них обязано состоять из массы рабов и слоя немногочисленных господ, при этом и сами господа четко делятся на иерархические касты. Но такое крайне расслоенное общество неустойчиво, оно чревато бунтами масс, их попытками сбросить господское ярмо. Значит, устойчивость нужно обеспечить сверхстабилизацией, отказом от развития и динамики. А что выступает важнейшим условием динамики? Изменения в технологиях. Значит, революционные технологии надо сдерживать, губить, прятать в сейфы или топить в «белом шуме» всякого информационного мусора. К тому же революционнные технологии способны дать людям, обреченным на положение рабов, как силу, так и шанс подняться. Например, в свое время появление пороха и огнестрельного оружия позволило подчиненным, «подлым людишкам» сбросить власть «высших» рыцарей-феодалов. Ведь простой горожанин, который никогда в жизни не мог обзавестись сверхдорогими боевым конем и рыцарскими доспехами и уж, тем паче, научиться всем этим владеть в совершенстве (тренировка и обучение рыцаря начинались с трехлетнего возраста), с помощью дешевого ружья очень быстро покончил с господством «высших людей» Средневековья. Неокочевники судьбы рыцарей повторять не хотят. Обуздывая или извращая развитие, они предотвращают появление «ружья» у подвластных им людей.

Поэтому - отныне никаких революций в технике. Изобретения - только приспосабливающие, адаптационные, направленные на совершенствование уже имеющегося. Образно говоря, совершенствуйте до бесконечности конную упряжку, но не вздумайте изобрести автомобиль. Очищайте бензин, но не смейте делать мотор, работающий на воде. Все должно быть направлено только на поддержание нынешнего уровня эффективности производства, потому что его падение тоже вызовет разбалансировку этого прекрасного гипер-управляемого мира. Поэтому все стоит - а информационные технологии развиваются. Появление нового транспорта, новой энергетики или новой медицины грозит поломать созданный ими гиперуправляемый мир, перемешает элиты, изменит экономику. Хозяева метагрупп похожи на китайцев пятнадцатого века, которые ради сохранения устоявшейся общественной системы просто остановили техническое развитие. Неокочевникам нужна плохая, неэффективная энергетика нефти и газа. Они уничтожат любого, кто создаст ей замену. Именно поэтому на так называемом Саммите Тысячелетия в сентябре 2000 года западники холодно и враждебно встретили Путина, который попытался предложить всемирную программу развития безопасной и компактной ядерной энергетики нового поколения, особенно - в бедных странах, страдающих от дороговизны нефти и ее нехватки. Потому что если кто-то взбунтуется против господства неокочевников - они перекроют ему «нефтяной кран». Европа восстанет - не будет ей нефти из Персидского залива, да еще и с Россией разберутся, откуда Европа газ получает. Японцы - в том же положении. Итак, господство нынешних кочевников зиждется на их контроле над деньгами, энергетикой и технологией. Что это значит? Это значит, что даже плоды выхолощенного, нереволюционного развития должны принадлежать только узкому кругу крупных корпораций, которые контролируются метагруппами.

В этом смысле неокочевники - самые яростные борцы за интеллектуальную собственность. Хочешь получить любую, даже плохую, программу, любую технологию - плати, и плати втридорога. И кочевники же - самые большие истребители развития за пределами их американской базы. Неокочевники имеют собственную программу создания технологий, и программу зловещую. Убив настоящее технологическое развитие, неокочевники действительно притормозили время. Их трубадур, знаменитый Фрэнсис Фукуяма, еще в 1990-м провозгласил «конец истории». Наконец-то, считают кочевники, мы овладели временем. Но даже если ты угробил динамику, этого еще мало для стабилизации крайне неустойчивого порядка. Тут нужны другие технологии, особая программа их развития. Она уже есть, друзья, и она почти прямиком ведет к апокалиптическому миру, нарисованному в «Проекте «Юпитер» Холдемана. Совершенно неслучайно на Западе наступило время «хай хьюма», высоких гуманитарных технологий (более известного, как "трансгуманизм" - прим. ImpCommiss). То есть, тех, что сделают из неокочевников-господ всемогущих существ, и тех, которые обеспечат полное подчинение рабских масс. Я должен быть сверхчеловеком, а ты - животным. Ницше в чистом виде. Отсюда мы прогнозируем и всплеск работ по контролю над сознанием человека.

Космос? Глубокий прорыв в него тоже опасен для неокочевых метагрупп. Ведь он означает конец трофеизма, вовлечение человечества в грандиозные производственные программы, расцвет самых революционных технологий. Даже новой энергетики. Освоение других планет означает создание новых человеческих миров, каждый из которых будет самобытен. А значит, рассыплется вся пирамида гиперуправляемого общества. Поэтому при господстве неокочевников будет развиваться только узкопрагматичный, «шпионский» космос. Спутниковые системы разведки, подслушивания, контроля и передачи информации. Мы можем также смело утверждать: эра бурного, непомерно раздутого развития столь нужных неокочевникам инфотехнологий закончилась. На смену им идет другая волна - уже биотехнологическая, потому что этим тварям теперь нужно обрести бессмертие. Клонирование, расшифровывание генома человека, пересадка разума старика в тело молодого и сильного человека, выращивание сменных молодых тел. Нужны будут новые материалы на границе органического и неорганического миров, чтобы изделия из таких материалов можно было вживлять в человеческий организм без угрозы их отторжения. Это - условие производства киборгов. Революционные технологии засекречиваются. На стыке биотехнологий, генной инженерии, нано- и инфотехники создаются те самые репликаторы вещей, которые должны остаться под полной властью неокочевых метагрупп.

Вторая задача их тайной доктрины - это создать основы для потребляющего «античеловечества». А для того существуют три главных средства. Первое - это создание ступенчатого, пирамидального, разделенного на ранги-сорта мира. Чтобы сделать мир навечно гиперуправляемым, неокочевники стремятся раз и навсегда разделить страны на касты, построить пирамиду из высших и низших. На самой верхушке находятся США, чуть ниже - страны Западной Европы, Япония, Израиль. Еще ниже - Китай и новые индустриальные страны. Еще ниже - поставщики сырья и ресурсов. А на самом низу находятся самые «конченые» страны, обреченные влачить самое жалкое существование даже без проблеска надежды на улучшение своего бытия. Неокочевникам нужно деление народов на касты, и потому они обрекают на неразвитость целые районы Земли. Во-первых, это необходимо, чтобы не изменять устоявшуюся мировую иерархию. Во-вторых, для того, чтобы новые индустриальные страны не отбирали дефицитных природных ресурсов у теперешнего «Первого мира», у «золотого миллиарда» населения Земли. Попытки развиться в поистине фашистском порядке «Аристотеля» на этаж выше уже жестко пресекаются. Низшим нельзя создавать свои компьютеры или космические аппараты: покупайте их у США. С этим пробует сражаться Иран. За это его объявили государством-изгоем. Многим ясно, что Австралия, например - потенциально великая экономическая держава. Но ей очень умело не дают развиваться.

Вы уже знаете о жестокой финансовой войне в Азии в 1997-1998 годах. Хотя неокочевники вели ее главным образом против Китая, они нанесли жесточайшие финансово-спекулятивные удары по странам Азиатско-Тихоокеанского региона. То есть, уже не по желтокожей, а по коричневой Азии. Особенно тяжкому удару подверглась экономика Малайзии. Ведь Малайзия решила развиваться вопреки «настоятельным советам» Запада. И ее наказали. В сентябре 1997 года премьер-министр Малайзии Ма-хатхир бен Мохаммад произнес потрясающую, разоблачительную речь на совещании МВФ в Гонконге. Как хотела рвануться вперед Малайзия? Как ее подкосили?

«Нам сказали, что мы должны замедлить наш рост. Нам сказали, что его невозможно будет поддерживать и мы «перегреемся». Мы не должны были идти на риск крупных проектов..., даже если они предназначались только для того, чтобы обеспечить нам инфраструктуру... И в то же время нам говорили, что мы не сможем расти, если не обеспечим эту инфраструктуру. Что действительно сильно сбивало нас столку. Но Малайзия и ее соседи в Юго-Восточной Азии продолжали расти и преуспевать. Непослушные, упорные и временами дерзкие, эти выскочки - и наша Малайзия в частности - были настолько безрассудны, что целились выше развитых стран, выше сильных мира сего.

- Я не знаю, как насчет среднего человека с улицы, но довольно значительное число деятелей массовой информации и тех, кто контролирует большие деньги, по-видимому, стремятся к тому, чтобы эти страны Юго-Восточной Азии - и Малайзия тоже - прекратили попытки догнать тех, кто сейчас впереди и чтобы «знали свое место». ...У этих людей есть способы и деньги, чтобы навязать «выскочкам» свою волю... ...Малайзия стала одним из так называемых «экономических тигров» не благодаря тому, что слушала то, что говорят средства массовой информации или великие финансовые мудрецы. На самом деле мы развивались, делая совершенно противоположное тому, что советовали нам эти «мудрецы». И мы придерживаемся дерзкого мнения, что та же формула может помочь развитию и других стран...

Нам говорили, что развивающейся стране не стоит заниматься автомобильной промышленностью. Мы стали ею заниматься и добились успеха... К числу наших нестандартных действий относится то, что мы обратились к крупным проектам. Наше 830-километровое шоссе «Север-Юг», наш шестикилометровый причал в новом Вест-Порте, наш Пенангский мост, телебашня в Куала-Лумпуре, небоскреб «Петронас Твин Тауэре» и многие, многие воплощенные нами проекты - все внесли свой вклад в наш рост и наше богатство. Это - не «памятники», а базовая инфраструктура. Мы строим для Куала-Лумпура крупнейший в Азии аэропорт - из абсолютной необходимости... Но нам говорили, что мы не должны строить сверхкрупный аэропорт. Почему? Потому что, по вашему мнению, это подорвало бы нашу экономику... Но, пожалуйста, поверьте нам в чем-то — в том, что мы кое-что понимаем в управлении своей страной. Мы любим мыслить масштабно. У нас даже есть большие идеи насчет того, чтобы принести богатство и другим развивающимся странам. Мы предложили программу развития долины Меконга, началом которой должна стать железная дорога от Сингапура до Куньмина, поскольку мы знаем: транспорт будет стимулировать экономическое развитие. Это - крупный проект, но малые проекты оказывают малое влияние на экономику. Мы хотим соединиться с железными дорогами Китая, Средней Азии и пойти далее, к Европе. Средняя Азия не имеет выхода к морю, и потому не может развиваться. Вы (Запад - прим. ред.) строите огромные танкеры, чтобы перевозить нефть и другие жидкие и насыпные грузы для собственных нужд. Почему нельзя построить железные дороги со сверхширокой колеей и поездами двухкилометровой длины, чтобы перевозить товары в республики Средней Азии и вывозить товары из них? Тогда они смогут преуспеть, и в мире появится еще один большой рынок.

...Но мы предполагаем, что нам не позволят их осуществить: вы не желаете, чтобы мы выдвигали крупномасштабные идеи. Это «не положено». Это дерзость - когда мы пытаемся сделать это или даже высказываем такое намерение. Даже если мы говорим, что мы будем воплощать наши крупные проекты, когда у нас будут деньги - вы гарантируете, что у нас денег не будет, заставив нас пойти на девальвацию нашей денежной единицы...»

Малаец с горечью и злостью говорил, как их заманили в ловушку. Уступив финансовым спрутам Запада, его страна согласилась на торговлю своей валютой-ринггитом за пределами Малайзии, на спекуляции своими ценными бумагами на мировых биржах. Пользуясь этим, спекулянты-неокочевники обрушили и валюту, и курс ценных бумаг, отбросив малайцев на десять лет назад. Да что там Малайзия! Это уже и нас касается. Единственное, что нам позволят-это обслуживать «сырьевую трубу», идущую на Запад. Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин без прикрас рисует натиск новых кочевников на мир. Их знамя - глобализация, но глобализация под их знаменами, которая оборачивается новейшим фашизмом. Они должны разрушать других, чтобы процветать. Пропасть между их западными базами и остальным миром должна только углубляться. Богатство - немногим, остальных - в вечную и беспросветную нищету. «Данный разрыв углубляется кардинальным изменением ключевых ресурсов развития: это уже не пространство с закрепленным на нем производством, но в первую очередь мобильные финансы и интеллект. Соответственно, эффективное освоение территории - уже не оздоровление находящегося на ней общества, но, напротив, изъятие (обычно через кризис) его финансов и интеллекта. При этом прогресс более развитого общества идет за счет деградации и разрушения осваиваемого, и масштабы деградации, как всегда при развитии за счет разрушения, превосходят выигрыш более развитого общества.

Таким образом, глобализация качественно изменила сотрудничество между развитыми и развивающимися странами: созидательное освоение вторых первыми при помощи прямых инвестиций уступает место разрушительному освоению при помощи изъятия финансов и интеллекта. Осмысление этого перехода породило понятие «конченых стран», утративших не только важнейшие - интеллектуальные - ресурсы, но и способность их производить.

При этом единство рынка обеспечивает всеобщность и небывалую остроту конкуренции, объективно усиливающей сильных (в первую очередь США) и ослабляющей слабых. Углубляя технологически обусловленную пропасть между развитыми и развивающимися странами («золотым миллиардом» и остальным человечеством), конкуренция из механизма воспитания и развития слабых обществ превратилась в механизм их уничтожения. Это затруднило все развитие человечества: как показал доклад, подготовленный специалистами ООН к Саммиту тысячелетия 2000 года, в 90-е годы, с началом глобализации, рост богатства впервые перестал автоматически вести к решению фундаментальных проблем человечества. Бедность, неграмотность, болезни, неравноправие женщин, нещадная эксплуатация детей — все это только усиливается в глобализированном мире. (Возвращаются рабство и торговля людьми, снова приходит самый пещерный капитализм с ненормированным рабочим днем в третьих странах и с армиями нищих пролетариев - добавим мы). Таким образом, технологический прогресс, усиливая на этапе глобализации рыночную конкуренцию до невыносимого для основной массы человечества уровня, подрывает его развитие и делает его невосприимчивым к собственным достижениям. Тем самым он ограничивает себя только развитыми странами, причем обострение конкуренции в перспективе ведет к сужению круга этих стран, а ограниченность рынков сбыта дорогой высокотехнологичной продукции, производимой относительно благополучными странами, уже сейчас начинает тормозить технологический прогресс», - считает Делягин.

Сдерживание развития целых стран вполне логично. Ведь оно предотвращает изменение расклада сил в мире, который может разрушить гиперуправляемый порядок, построенный новой ордой к концу XX века. Второе средство создать «потребляющее античеловечество» - это новая финансовая система. Доллар явно исчерпывается. Давайте попробуем предсказать возможное стратегическое решение владык Америки. Им нужно выиграть время для перехода в новый мир. Им нужно убить конкурирующие валюты или сильно подорвать их. Как? Предположим такой вариант: они используют опыт управления историей в XX столетии. Помнится, выход из кризиса 1929 года они нашли в том, чтобы сломать существующий планетарный порядок, бросив мир в ад самой страшной в истории человечества войны, принеся в жертву свыше 50 миллионов душ. Им и сейчас понадобится новый управляемый кризис. Неокочевники попытаются поддержать доллар за счет внешних факторов. Они делали это и раньше. Первый структурный кризис грозил Америке еще в конце 1960-х, однако они спаслись от него грандиозным мошенничеством 1971 года, когда отказались от обмена долларов на золото и заставили весь мир понести деньги в Америку. Построив свой всемирный финансовый «насос», они направили его в ложную информационную революцию, на место этики упорного труда и накопления поставили этику спекулятивного финансового успеха и заменили производство массой бумаг-деривативов. Они продлили жизнь этой схемы, завалив СССР и получив внешний источник колоссальных денег. Сколько из одной РосФедерации было вывезено природных и рукотворных богатств, плодов рук и умов человеческих, животоворной наличности - и говорить не приходится. Но вот и СССР янки переварили. И тут они - раз! - и вводят в 1995-1997 годах «Интернет»-экономику. Предпринимают, если можно так выразиться, попытку сделать инновационную экономику - но без прорывных инноваций. Потом устраивают войну в Югославии 1999 года, нанося удар по евро.

Теперь вроде бы и сей путь исчерпан. Что остается?..

Продолжение[внешняя ссылка]