Стихи моей жизни 

Перечитывая Ключевского

Россия славилась всегда гостеприимством,
И тут Ключевского
Не надо спрашивать.
Ну, вот к примеру - за каким-нибудь там свинством,
Застанут наши-то
Кого ненашего,

Приветят! Чуть-ли по головке не погладят!
Пусть от рождения
На нём и нет креста,
В свои хоромы приведут, за стол посадят,
Напоят допьяна,
Накормят досыта.

Под белы руки отведут - попарят в баньке,
Чтоб дух покинуло
Больное всякое,
А после баньки как положено - по банке,
Да и уложат спать
В тепле, на мягкое.

С утра немного пожурят, пока обрядят,
Но незлобливо так,
А по-отечески.
Опохмелят слегка, да и на кол наладят.
Но всё по-доброму!
По-человечески!

Рассказ про первую любовь

Я когда её увидел – будто врезали под дых
Деревенскому сибирскому подростку.
Может помните актрису по фамилии Седых,
Что сыграла героиню из "Морозко" -

Точка в точку. Будто кто-то написал её портрет.
И сошлись кипейный май с вечерним светом,
Да пригожая дивчина, да мои семнадцать лет,
Что должны были исполниться тем летом.

Разомлел под теплым ветром старый Кубинский перрон,
Заструился запах ландышей из леса.
Первый раз любовь приходит с неожиданных сторон.
Про себя я называл её - "Принцесса".

И как будто кто-то встроил, исправляя звукоряд,
В резкий гул перрона ласковую скрипку.
До сих пор я четко помню каждый жест её и взгляд,
И поныне помню каждую улыбку.

Я частенько вспоминаю ту далёкую весну -
Как прекрасно было это опьяненье!..
В двух вагонах, уезжая не на отдых - на войну,
Разместилось наше горе-пополненье.

В наш товарный посадили тёртых, опытных бойцов,
Кучу битых мужиков, крещеных кровью.
Сотни две, почти две роты добровольцев-"молодцов",
Взятых из госпиталей по Подмосковью.

А в плацкартный поналезли хитроватые братки,
Их в одном купе по трое, да по двое.
Ох, весёлые ребята. Все в наколках. Шутники!
В общем урки, только что-то без конвоя.

Эти в мягком веселились – мол, мохнатая рука.
Мы же веток наломали в ближней роще,
Не завидуя комфорту. Знали – из товарняка
При бомбёжке выбегать намного проще.

А вокруг моей "Принцессы" не стихала болтовня,
Все старались услужить "прекрасной даме",
Я стоял в сторонке молча, уж какой там из меня
Кавалер, с моим-то ростом и годами.

Что я чувствовал при этом, надо было понимать -
Мы ведь жили, женщин свято почитая.
Та, что лет на десять старше, мне была уже как мать
И, почти как мать, такая же святая.

Мне о грешном-то в те годы сложно было рассудить,
Я по молодости думал, что влюбиться –
Это взять за белы руки, под божничку посадить
И до смерти как на ангела молиться.

А один из "тех", кудрявый, и с фамилией Кудряш,
Рассыпал ей комплементы многословно,
Всё старался прикоснуться и, видать войдя в кураж,
Звал то - "Олечка", то величал - "Петровна".

К областям освобожденным уходил народ рекой
И царила на путях неразбериха.
Командир сопровожденья, уступив, махнул рукой
- Ладно, бог с ней, пусть садится. Только тихо.

Вот что странно - в лихолетье голодала вся страна,
А в плацкартном и печенье и конфеты,
А у нашего вагона лишь медали-ордена
Да ещё у многих белые билеты.

И всю ночь бойцы делились меж собою шепотком
Ратным опытом, что на фронтах скопили,
Да рассказывали с мрачным и жестоким юморком
Про весёлое – где, как, кого убили.

И всю ночь под стук вагонный да под эти голоса
Я не мог уснуть и, словно наважденье,
Всё стояли предо мною васильковые глаза
Неземного, видит бог, происхожденья.

Моросящий дождь под утро спрятал солнце от земли,
Хмарь тоскливая ползла по небосклону.
Поезд встал и ноги сами мальчугана понесли
К пассажирскому соседнему вагону.

Паровоз на водокачке заправлялся и пыхтел,
Солдатня под хмурым небом разминалась
И вагон, по всем приметам, совершенно опустел,
Только Оля всё никак не появлялась.

А кудрявый, намекая на смятение моё,
Усмехнулся – Что, пропала брат невеста?
И добавил, бросив в лужу чьё-то женское бельё
- Ну… Сошла она. Доехала до места.

Я стоял недоумённо у железного пути,
По наивности пытаясь разобраться
- Ничего не понимаю. Как она могла сойти?
Мы-ж нигде не останавливались братцы.

Простодушно удивлялся – Это что за чудеса,
Разве может человек пропасть куда-то?
А товарищи постарше только прятали глаза
Или хмурились, но как-то виновато.

Лишь сержант Белов сказал мне: - Что им зекам-сволочам,
Позабавились и выбросили в поле.
Бабы дуры – выбирают по красивым по речам,
Успокойся Серый, нету больше Оли.

Я всё понял… И как будто что-то рухнуло в душе.
Голова на время выключилась тоже...
А когда очнулся, вижу, что сижу на Кудряше
И луплю его лежащего по роже.

Мне бы камень или палку – был бы парень без башки.
Нет! Один мазутный гравий под руками.
Я долбил его, не чуя как меня его дружки
"Успокаивали" в голову пинками.

И зашёлся в дикой злобе захолустный перегон,
И упал на землю сплюнутый окурок,
И пошла на стенку стенка – их вагон на наш вагон,
И захакали стрелки ломая урок.

А кудрявый подомною он… Он даже не вопил,
Он визжал и скрёб о землю сапогами.
Там была уже не драка. Я его уже не бил,
Я его как собачонок рвал зубами.

Лейтенанты так кричали, что сорвали голоса,
Тоже били всех подряд и крыли матом,
Вынимали пистолеты и палили в небеса,
Угрожая и расстрелом и штрафбатом.

Инцедент тогда замяли, нас никто не стал "сдавать",
Командирам неприятности нужны-ли?
Ветераны-то привыкли в рукопашных убивать
И двоих, таки, до смерти приложили.

Что меня не расстреляли – тут мне просто повезло
Этим майским утром, горестным и хмурым.
Ну а урки всё смеялись вызывающе и зло,
Всё глядели с обещающим прищуром.

Я не знаю, как бы прожил жизнь военную свою
В окруженье этих гаденьких ухмылок,
Только все они погибли в самом первом же бою.
Половина - от ранения в затылок.

После операции

Стараясь для семьи не быть обузой,
Я "выполз" сам во двор на выходных,
А там, на лавке, спорят карапузы
О достижениях своих родных.

У Танечки отец - начальник в главке,
У Саши мама - видный инженер,
У Стаса брат - хозяин на заправке,
У Димы дядя – милиционер.

Но правнук мой, насупившись сурово,
Поставил точку в этом хвастовстве
Сказав - А у меня есть деда Лёва,
А у него есть дырка в голове…

И все, признав, что он "крутейший кореш",
Восторженно умолкли на момент.
Все правильно, с Никитой не поспоришь.
Дыра в башке – серьёзный аргумент.

Королю ремейков


Да! Было дело… Хоть давненько...
Певец внезапно загрустил
И, в маленькую деревеньку,
На лимузине укатил.

Толи приелся смог чужбинный,
Толи от скуки обалдел,
Толи экзотики глубинной
Периферийной захотел.

В крутом костюме супермена
Припёрся клоун на село.
Вот не пойму - какого хрена
Его на ферму занесло?

Сидел спокойно бы в столице,
Так нет – на вольный кислород,
Поближе, так сказать, к землице,
Проведать, как живет народ,

Забыв московские масштабы,
Взглянуть на нашу голытьбу,
Или на то, как наши бабы
Таскают фляги на пупу,

Хоть наших нету в мире краше…
Мясцо не ро'дится само.
Народ он что? Народ он – пашет.
Кидает вилами дерьмо,

В навозе весь, душой и телом.
Короче, трудится народ.
И тут Филипп, весь в чисто-белом…
Ну, блин, ей богу – анекдот.

Уговор

Страдая от любви в мгновенье каждом,
Вслед за тобой скитаясь словно тень,
О, дорогая, как тебя я жажду,
В унынье проживая каждый день.

Взгляни, сколь тяжелы мои мученья!
Доверься… пожалей… не отвергай…
Я пережить не в силах отреченья.
Я отравлюсь… повешусь… и пускай

Наперекос, покрытая позором,
Пойдет моя безрадостная жизнь…

Мы, мужики, спецы по уговорам –
Такого нагородим, что держись!

Про взятки

В борьбе со взятками иные предлагают
Всерьёз наказывать и строго осуждать.
Только не тех, кто эти взятки вымогает,
А тех, кого насильно вынудили "дать".

Согласен полностью!! Когда совсем не станет
Всех, кто тревожит слух чиновника мольбой,
Глядишь, проклятая коррупция завянет
И, постепенно, отомрёт сама собой.

Горбачёву

Я думаю, по недоразуменью
Достались главные бразды правленья
Какому-то простому болтуну.
И, под свои безграмотные речи,
Тот, сам не понимая, стал предтечей
Антихриста, сломившего страну.

О ГИБДД

Разгорелись политические страсти,
И стремится кое-кто и кое-где
Всю вину за коррумпированность власти
Возложить на постовых ГИБДД.

Восседая с умным видом, обсуждают
Важность методов и эффективность мер…
Почему-то это мне напоминает
Неуклюжий отвлекающий маневр.

Всё пытаясь упростить до чёт и нечет
Излагают нам сентенции свои.
Тут мерзавцы экономику калечат,
А они как попугаи про ГАИ.

После полуночи

В ночной бессонной маете,
В несогревающей постели,
Идёт тоскливая работа –
Заставить мысли замолчать.
И в абсолютной темноте,
Под завывание метели,
В мои ворота начал кто-то
Весьма настойчиво стучать.

- Кто?!... На вопрос издалека
Ответил явно не мужчина
В слегка распущенной манере –
Хозяин! Гостью принимай!
Зовут меня дружок – Тоска,
Фамилия моя – Кручина.
Ну, открывай скорее двери,
На улице не месяц май!

А я бываю иногда
До импотентности галантен,
Меня в поклоне изогнуло
- Прошу в мой скромный дом мадам.
Она, как знала господа,
Прошла, открыла дверь в серванте,
Вскрыв непочатую плеснула
На два стакана по' сто грамм,

Поднявши "порцию" свою,
Сказала - Я тебя не брошу!
Давай! Чтобы душа согрелась,
Чтобы забыться и послать!
И кстати… глядя на твою,
Прости за откровенность, рожу
Мне почему-то захотелось
Тебе здоровья пожелать.

Вздохнула - Всем нам нелегко…
Разлив остаток по стаканам,
Сказав – Как славно мы тоскуем!
Мне на колени забралась,
И прошептала на ушко' –
Да не сиди же истуканом,
Давай на пару посмакуем,
Как жизнь твоя не задалась.

Мы "смаковали" на износ,
Меча под стол пустую тару.
Я ей рассказывал такое!...
Я плакал, Господи прости.
Я лобызал её взасос.
Я грустно пел ей под гитару…
Короче, можно и с тоскою
Неплохо время провести.

Про пиво и лопату

Обыкновенно и лениво
Сидели пару дней назад
Друзья, потягивая пиво
И тихо глядя на закат.

Сипатый вдруг, от счастья млея,
Душой блаженно закипел
И дал товарищу по шее.
Андрюха тоже не стерпел –

По глазу треснул что есть мочи.
Любя, без злобы, видит бог.
А тот в ответ ему… Короче,
Возник нормальный диалог.

Тут сразу мент нарисовался
И давит на мозги, щегол,
Вопросами – Таак?! Хто тут дрался?!
Таак? Хулиганство?! Протокол!

И без базара от Андрюхи
Поллитрой в челюсть получил,
Да и Сипатый прямо в ухо
Его лопатой… поучил.

Теперь лежит с разбитым рылом,
Соплями выпачкав забор,
Всё потому, что нехрен было
Встревать в культурный разговор.

Владимиру Ланину

Не часто я встречал на белом свете
Талант такой безгрешной простоты.
Стихи у Вас как маленькие дети –
Правдивы и бесхитростно чисты.

Пускай в святом, возвышенном паренье
Пребудет с Вами радость и добро.
Храни Вас Бог, и Ваш талант творенья,
И эту руку взявшую перо.

Благодарность

Спасибо всем кто за меня молился.
Как говорится - не давай зарок...
Я всё своим безбожием хвалился,
Но видно в вере есть какой-то прок.

Спасибо детям – чинно, благородно
Несут всю тяжесть старческих оков.
Не поступают так как нынче модно -
Не отдают в приют для стариков.

Спасибо предкам, мудрым староверам,
Сумевшим естеству не навредить,
За то, что всех своих потомков Серых
Смогли здоровьем крепким наградить.

Спасибо бате, он был настоящий
Мужик, и для меня во всём пример.
Я, как и он – непьющий, некурящий,
Я, как и он - немного старовер.

Спасибо докторам, что откачали,
Встав на пути противника стеной.
Полгода бились, но не повенчали
С той, что всю жизнь маячит спиной,

Всё норовит внезапно появиться,
Всё норовит нежданно посетить…

С таким-то тылом я ещё лет тридцать
Курносой буду кукиши крутить.

Курск

Сто тридцать жизней сразу. Нажатьем кнопки "пуск"...
И хоть сильна негласная цензура,
Но вся Россия знает, что стало с лодкой "Курск",
В неведенье одна прокуратура.

О коррупции


Когда мне требуется чьё-то разрешенье,
Я заявление чиновнику пишу –
Не соизволите-ли Вы принять решенье,
Мол, посодействуйте, я очень Вас прошу…

Но почему нас стариков, как малолеток,
Он не стесняясь вызывает на "ковёр"
И начинает – я, мол, так могу и эдак,
Или разэдак повернуть наш разговор…

Наш президент в борьбе с коррупцией, похоже,
Боится сильно - как бы дров не наломать.
Всё как обычно – и "усилить", и "умножить",
И "контролировать", и "меры принимать".

Но если он всерьёз, клин вышибая клином,
Хотел бы искренне чиновников "лечить",
То запретил бы все "беседы" с гражданином –
Пусть тоже пишут, лясы нечего точить.

Забыв навек про изощрённость устной прозы
Пусть приготовят ручки и карандаши
И, если есть ко мне какие-то вопросы
Или претензии, – пиши дружок. Пиши...

Я понимаю, что сказал неосторожно,
Что мне легко на печке сидя предлагать,
Но… Представляете, как это будет сложно –
В официальных письмах взятки вымогать.

Ещё раз о коррупции

Уж коли есть необходимость в разговоре,
То хорошо бы, чтоб чиновник, без обид,
В любой Российской государственной конторе
Обязан был, убрав подальше ложный стыд,

И, сообразно правовому этикету,
Сказать (пусть даже сохранив надменный тон) –
"Я предлагаю зафиксировать беседу
На кинокамеру или магнитофон".

Пусть возмущается какой-нибудь сановник
Что, мол, не хочет быть объектом фильмотек,
На самом деле государственный чиновник,
Когда на службе, он - публичный человек.

Пугать мздоимцев можно долго и бесплодно
Играя гневную и праведную роль.
А может стоит сделать, эдакий, народный
И, полагаю, очень действенный контроль?

Видеокамера сегодня про запас
Наверно сыщется у каждого из нас...