Расскажите про встающую с колен Россию 

Отсутствие реформ в российской экономике может привести к трате резервов к концу 2017 года и экономическим проблемам, заявила первый заместитель министра финансов РФ Татьяна Нестеренко на форуме "Территория смыслов" во Владимирской области.

"Если ничего не менять, то к концу следующего года у нас не будет ни резервов, ни возможности выплатить зарплаты, у нас будут серьезные экономические проблемы. Бюджетная сфера - наш главный внутренний вызов", - сказала замминистра.

Татьяна Нестеренко напомнила, что в период, когда нефтегазовые доходы "текли рекой", сложно было удержаться от соблазна начинать новые проекты, не индексировать пенсии и заработные платы. Однако сейчас экономика не отвечает обязательствам, которые были взяты ранее.

При этом экономический рост в России, по словам замминистра, также сдерживает нынешнее расслоение в обществе. "Не может страна расти высокими темпами, если есть серьезное расслоение в обществе и если есть бедные граждане. Нам нужно действовать и создавать условия, чтобы бедность искоренить как факт", - отметила замминистра.

При этом самой бедной прослойкой общества в современной России в Минфине считают молодые семьи, имеющие двоих детей. Таких - около 35 процентов. А вот бедных пенсионеров не так много - 5 процентов, озвучила данные Нестеренко.

В докладе РАН по этой теме под редакцией академиков А.Д. Некипелова, В.В. Ивантера, С.Ю. Глазьева, было отмечено социальное расслоение в России между 10 процентами наиболее богатого населения и 10 процентами наиболее бедного еще в 2013 году, когда не было экономического кризиса. Расслоение составило 16:1, в то время, как критическое значение этого показателя - 8-10:1. За 20 лет, социальное расслоение увеличилось в 4 раза.

К концу первого квартала 2016 года, по данным Росстата, в России насчитывалось 22,7 миллиона человек с доходами ниже прожиточного минимума. В конце прошлого года бедняков было 14,4 миллиона.
[внешняя ссылка]

Зарплату нам рассчитывают по тарифной сетке, ставка минимального оклада — чуть больше трех тысяч рублей в месяц. Раньше первый разряд был привязан к МРОТ, сейчас и до него далеко. Государство регулярно обворовывает бюджетников, умные и честные люди трудятся за гроши. В отчетах руководителей уровень зарплат искусственно завышается как минимум вдвое. А на самом деле постепенно урезаются все надбавки, отчего общая сумма становится меньше, а требования — больше. Персонал переводят на контрактную форму работы.

Как экономим? На питании. Курицу покупаю редко. Сын, когда видит ее в сумке с продуктами, спрашивает: «У нас праздник какой-то?»

Пеку пирожки с зеленым луком со своего огорода. Или с морковкой. Сын любит блины. Мясной фарш заменяю грибным. Вокруг нашего поселка — лес. За лето успеваем насобирать маслят, подберезовиков и заготовить на всю зиму. Приправами маскирую грибы под мясо.

Делаю плов из соевых котлет. Ноу-хау бедных. Покупаю соевые котлеты, прокручиваю их с морковкой и луком, обжариваю, добавляю рис.

Варенье из лесных ягод варю. Когда в доме нет сахара, закатываю в банки в собственном соку — увариваю на водяной бане и тут же закрываю. А если появляется сахар, открываю и добавляю перед едой.

Придумать бы еще способ сохранять обувь — ребенок за сезон снашивает три пары кроссовок. Друзья помогают — дают старые вещи, но обувь покупаю. Коплю деньги и покупаю.

За столько лет мы ко многому привыкли. Был однажды период — совсем голодный, безденежный, денег с получки хватало лишь на квартплату, хлеб и картошку — ходили с сыном на благотворительные обеды…

При такой жизни никого в больницах не останется. Пока государство выезжает на нашей совести и на страхе потерять последнее, но терпение небезгранично. Сын подрастет — тоже, наверное, уволюсь.

«А кому ваш СанПиН нужен?»

Санитарка операционного блока хирургического отделения Татьяна Тяжелова из села Пестрецы (Татарстан) считает себя «почти обеспеченной» — у нее есть муж, работающий в «Электросетях», «поэтому старшую дочь выучили и младшая в вузе». Но и Тяжелова экономит: знает, как варить варенье из сосновых шишек, готовить пять-шесть блюд из магазинной курицы, как использовать уксус вместо дорогостоящих пятновыводителя и чистящего средства.

— У нас в поселке санитарки получают около 12 тысяч рублей в месяц, потому что работают по двое суток напролет, — описывает ситуацию Татьяна. — Устаем невозможно. В операционном блоке две санитарки. То у одной смена, то у другой.

Двое суток отдыхаю — на огороде с тяпкой и лопатой, чтобы овощи-фрукты были. Здесь никто не увольняется — никуда же потом не устроишься, вот начальство и пользуется: перевели санитарок в уборщицы, а у них разряд ниже и платят им меньше. Постовые санитарки быстро согласились, а мы в хирургическом пытались возражать. По требованиям СанПиНа медсестры и санитарки, работающие в оперблоке, должны быть стерильными. А какая стерильность после мытья полов? Плохо ведь для пациентов.

Руководители только фыркнули: «Кому ваш СанПиН нужен?» Пришлось уступить.

Младший медперсонал бедно живет. И вообще все в здравоохранении в упадок приходит. Поглядишь иной раз, тошно становится. Если людей в поликлиниках, больницах не будет, кто тогда будет выхаживать пациентов?

Денег нет. И уже не за что держаться

По словам исполнительного директора Ассоциации медицинских сестер России Ольги Фроловой, по «дорожным картам» зарплата младшего медперсонала в стране соотносится со средними показателями по регионам, однако при рассмотрении конкретных примеров видно, что цифры отличаются в разы — зарплаты чрезвычайно малы. В крупных городах они снижаются в связи с переводом организаций на аутсорсинг и приобретением услуг клининговых компаний. На смену санитаркам приходят специально обученные уборщики, не умеющие при этом ухаживать за пациентами, и юные мальчики и девочки из медицинских колледжей, не готовые действовать в экстренных ситуациях. Дело в том, что в учебных заведениях снижен возрастной ценз приема (туда набирают выпускников девятых классов), а срок обучения медсестер и фельдшеров продлен всего на год.

В глубинке поликлиники и больницы держатся на пожилых медсестрах и санитарках, получающих за свой труд унизительные суммы. При этом в селе Белоево Пермского края, например, медики на собственные деньги еще и покупают марлевые повязки, перчатки — учреждение обнищало. В Алтайском крае, где старшие медсестры участковых больниц зарабатывают 4800 рублей в месяц, местные жители помогают сотрудницам клиник перебиваться от зарплаты до зарплаты — продают им продукты в магазинах и вещи на рынке в долг.

— «Выкашивается» целый класс медицинских работников в государственных медучреждениях, — говорит директор Фонда независимого мониторинга «Здоровье» Эдуард Гаврилов. — Это только кажется: уберем санитарочек или переведем их в уборщицы, сократим ставку операционной сестры, и ничего не изменится. Но для стационара вопрос санитарии — первичный. Если не будет должного ухода за больными, не будет обеспечена стерильность в оперблоке, возникнет риск роста внутрибольничных инфекций и летальности. Лежачий больной сам до процедур не дойдет и постельное белье не поменяет. Значит, этим будут заниматься родные или люди по найму. Опять насаждаются платные медицинские услуги. При этом в отчетах Минздрава России по зарплатам медицинских работников все выглядит радужно и оптимистично. Я надеюсь, в министерстве прочитают истории женщин в белых халатах, которым нечем кормить детей.